Фаянс и фарфор

Фарфор и фаянс изготовляются из каолина, который при обжиге дает белый пористый черепок и покрывается обычно прозрачной бес­цветной глазурью. Фарфор среди керамических изделий считается наивысшим материалом. Изготовленные из него изделия слегка про­свечивают благодаря тонким стенкам, а цвет массы отличается не­сравненной белизной и чистотой. Фарфор и фаянс украшаются надглазурной и подглазурной росписью, выполняемой специальными керамическими стойкими красками. В фарфоровых изделиях нередко применяют позолоту.

Мастера Гжели перешли от майолики к фаянсу в начале XIX сто­летия. Долгое время роспись их произведений более или менее точно воспроизводила роспись майоликовых изделий XVIII века. Но посте­пенно сложился новый вид росписи, который нашел себе место и на позднейших фарфоровых изделиях Гжели. В этой росписи преобла­дали растительные, несколько фантастические мотивы, выполнявшиеся преимущественно синим цветом (кобальтом) и порой оживлявшиеся введением золота.

Этот вид росписи был возрожден в наше время в Гжели (в после­военные годы) усилиями историка искусств А. Б. Салтыкова и худож­ницы Н. И. Бессарабовой. Типичным образцом может служить круж­ка слегка грушевидной формы, получившей признание и большое рас­пространение. Край ее немного отвернут наружу, чтобы удобнее было пить. Внизу для устойчивости сделан поддон-цоколек, а красивая по изгибу ручка снабжена наверху небольшим утолщением для того, что­бы кружка лучше держалась в руке.

Поскольку гжельский фарфор отличается сероватым оттенком, то здесь применен для росписи сильный, звучный синий цвет — индиго. Верх и низ кружки обведены полосками-обводками, причем наиболее широкая, зрительно более тяжелая, помещена внизу. Выступ ручки отмечен легким синим же мазком, а тулово кружки укра­шено большим цветком, от которого в стороны расходятся тонкие по­беги с мелкими листочками. Месторасположение росписи весьма продумано. Ее самое крупное «пятно» — цветок находится там, где больше всего «набухло» тулово кружки. Легкие же веточки-побеги как бы стремятся охватить основную форму, что заставляет последовательно поворачивать кружку, разглядывая ее орнаментацию. При­сматриваясь к росписи, мы можем проследить работу мастера — бег острого конца кисти, ведшей то тонкую линию, то при более силь­ном нажиме оставляющей сочный мазок лепестка, цветка или листочка.

Фаянсовая посуда со Свойственной ей росписью изготовляется в настоящее время на Канаковском заводе Калининской области. Кол­лектив завода объединил лучших художников советского фаянса, как представителей старшего поколения, так и молодежь. Ими создано не одно произведение, которыми мы вправе гордиться, которые получили высокие оценки на наших и зарубежных выставках.

Сервиз Г. Я. Альтерман под названием «Шиповник» дает представление о неувядаемой прелести растительного орнамен­та, положенного на тяжеловатые, несколько приземистые формы. Взгляните, например, на кувшин из этого сервиза. Чувствуется влия­ние формы простой крынки. Но художник утолщил стенки и носик кувшина, наделил его простой ручкой, шариком-держалкой на крышке, все это сразу же говорит, что перед нами иной материал — не глина, а фаянс. Обратите внимание, как хорошо расписан сервиз. Как хоро­шо лег орнамент венков зеленых листьев, подчеркнувших округлые тяжеловатые формы кувшина, как великолепно оттенили эти венки центральные розовые цветы шиповника. Более мелкие цветы-бутоны размещены в самих венках, что устраняет некоторое однообразие ор­намента. Здесь можно проследить и работу художника по силе цве­товых пятен. Вот он окунул кисть в краску — мазок получился и бо­лее сочным и более темным. По мере того как уменьшалось коли­чество краски в кисти, светлел мазок, что привносило в роспись оп­ределенную живость и непосредственность. Не меньшее значение свойственно перистым «травным» орнаментальным деталям, усили­вающим роль более сочных, более тяжелых мазков. На примере сер­виза «Шиповник» есть чему поучиться, в особенности при создании современной цветочной росписи.

Высокими художественными достоинствами отличается кофей­ный сервиз В. Г. Филянской, заслуженно получивший на Брюссельской выставке высшую награду. Все здесь до предела прос­то— и формы и расцветка. Именно это свойство — простота — нала­гало на художницу особую ответственность. Ведь здесь надлежало также добиться и. определенной художественной декоративности. Возьмем, например, чашку. При относительно нешироком диаметре основания формируется сама чашка, по силуэту напоминает рас­крывающийся цветок (такие формы особенно хороши для чашек). Эта простая, но вместе с тем красивая форма оттенена гладким плоским блюдцем. Типичной, общей для всего сервиза, деталью яв­ляется ручка с небольшой шишечкой на ней (для более удобного дер­жания чашки в руке) и легкое «наплывное» утолщение верха чашки, отмеченное тонкой горизонтальной линией, проходящей в сантимет­ре от края. Большую роль играет цвет. Весь сервиз окрашен в темный коричнево-оливковый цвет, к слову сказать, не слишком выгодный для художника. Ведь он не позволяет хорошо видеть скромные декоратив­ные элементы сервиза. Поэтому-то с целью усилить его декоративные свойства В. Филянская покрыла внутренность всех сосудов сервиза более светлым коричневатым (кофе с молоком) тоном, а верхнюю часть каждой ручки, как и шишечки на них, красно-коричневым цве­том. Этот прием наделил сервиз определенным единством и редким благородством декоративного решения.

Молодой художник О. П. Гагнидзе в своей сухарнице «Солнце» продемонстрировал мастерское владение потечными глазу­рями. Роспись лотка сухарницы, несколько близкой по форме и тол­щине деревянным изделиям, построена на тончайших, почти волосяных потоках-ручейках желтого цвета по коричневому фону, которые, сливаясь, образуют в центре желто-золотистое мерцающее декора­тивное пятно, действительно напоминающее наше солнце с его бес­конечно струящимися лучами.

Такой росписью потечными глазурями увлекаются многие худож­ники не только в Канакове. Очевидно, что подобные приемы роспи­си таят большие декоративные возможности при изготовлении на­стенных декоративных тарелок и блюд.

В XIX веке на фаянсе и фарфоре любили изображать с большой тщательностью и со многими мельчайшими подробностями различ­ные бытовые сценки, а также военные парады и битвы. Казалось, что в наше время такая роспись не может найти себе места, так как фотография заменила бытовую иллюстрацию. Однако художница Конаковского завода О. Г. Белова в тарелках «Восточный набор» (для деколя — механического переводного изображения), выполненных под непосредственным впечатлением поездки в Среднюю Азию сумела наделить каждую сценку не только харак­терными для Средней Азии изображениями (дыни, ослики и т. д.), но и внести как в общую композицию, так и колорит необ­ходимую декоративность, что уничтожило столь неприятный в искусстве бытовой от­печаток. Декоративность росписи достиг­нута графически тонким, лаконичным и острым рисунком без всякой подделки под «восточный стиль».

Русский фарфор хорошо известен как один из привлекательнейших и ценнейших видов декоративно-прикладного искусства. Будучи одновременно изобретен в 1747— 1748 годах Д. И. Виноградовым и И. А. Гре­бенщиковым, он получил большое распро­странение с начала XIX века. Изделия им­ператорского фарфорового завода (ныне завод им. М. В. Ломоносова), завода Ф. Я. Гарднера в Вербилках (ныне Дмит­ровский), А. Г. Попова в селе Горбунове неизменно пользовались широким призна­нием и популярностью. Вплоть до послед­них десятилетий XIX столетия русский фарфор высоко держал знамя подлинной художественности. Разнообразие формы и, в большинстве случаев, цветочная роспись по белому фону привлекали к себе мастерством исполнения и непод­дельной декоративностью. Почти любое произведение русского фар­фора этого времени достойно изучения и анализа, поскольку в его композиции, в его орнаментальном и колористическом строе можно наблюдать высокие художественные приемы и навыки.

Вот, например, простая декоративная тарелка малоизвестного за­вода братьев Тереховых и А. Л. Киселева середины XIX века. Фестонообразному краю вторит барочный золоченый рельеф и кон­турный рисунок золоченых трав, выполненный согласно тогдашней моде. Расстояние между краем тарелки и золотым контурным рисун­ком покрыто розовым цветом, что хорошо оттеняет узорно-оконтуренный центр с его неприхотливыми букетиками цветов, столь излюблен­ными в искусстве 40—50-х годов XIX века (букетики, выполненные надглазурной росписью, пострадали от времени). Мы нарочно при­вели это среднее по исполнению произведение, сохранившее, однако, отблеск общих совершенных качеств тогдашнего русского фарфора. Но обратим внимание на современный советский фарфор.

Если изделия из фаянса отдельных художников в послевоенные годы отмечены высокими современными художественными свойствами и качествами как в области новых форм, так и в росписи, то может показаться, что художественные достижения фарфора более скромны. Это впечатление создается благодаря тому, что, к сожалению, до сих пор выпускаются в большом количестве художественно малоценные сервизы и отдельные изделия, которые порой заслоняют то новое и художественно ценное, что пришло на смену старым формам.

Среди значительного ряда интересных и художественно полно­ценных произведений из фарфора, преимущественно чайных серви­зов, есть группа, на которой сказывается влияние относительно тол­стостенного фаянса. Таков, например, сервиз «Золотой» Е. П. Смир­нова (роспись) и Ю. Б. Ганрио (форма). Форма чашек, молочника и чайника массивна, зрительно даже несколько тяжела. Этому впечат­лению немало способствуют своего рода кольца-обручи, охватываю­щие каждый предмет понизу. Шишечки-держалки крышек сахарницы и чайника, как и носик последнего, характером обобщенных форм также тяготеют к фаянсовым изделиям. Вместе с тем сервиз отлича­ется последовательностью рисунка всех форм, подчеркивающего их простоту и ясность. Широкая золотая обводка верхних краев всех предметов сервиза, как и покрытые золотом кольца-обручи, поддержи­вает монументальное начало, так полно проявленное в сервизе.

Те же свойства можно просле­дить в сервизах «Золотые ромашки» и «Красный с золотом» Е. П. Смир­нова (роспись) и М. П. Колчина (форма), где заметно возросла де­коративность силуэта и особенно деталей — ручек чайника и чашек, шишечек-держалок на крышках са­харницы и чайника. Особенно поучительно сопоставле­ние обоих сервизов, потому что столь различная роспись нанесена на одну и ту же форму. В сервизе «Красный с золотом» роспись (и яркий одноцветный фон и опоясы­вающие золотистые полосы), как и напоминающие «бараньи рога» за­витки «держалок» подчеркнули простоту форм-полушарий, так по­следовательно примененную в каж­дом предмете. В «Золотых ромаш­ках» же эти детали находят себе соответствие в непринужденном, размашистом, контурном рисунке золотой росписи. Золотая широкая кайма обводки подчеркивает как легкость рисунка, так и приземи­стость форм сервиза. О материале сервиза говорят отличающиеся мас­сивностью держалки на крышках в виде шишечек и носики чайников. Отмечая эту «фаянсовость» произведений, выполненных на Дмит­ровском заводе, мы лишь констатируем определенное направление в работе художников-керамистов, которое, видимо, имеет право на существование. Надлежит лишь помнить, что работая таким образом, то есть отталкиваясь от тех или иных форм, выполненных в иных ма­териалах, не следует переходить той гранит когда задуманное произ­ведение по своим формам, «чувству материала» и росписи начинает походить на прототип.

Художники фарфорового завода имени М. В. Ломоносова при тех же интенсивных поисках новых форм и росписи стремятся сохранить высокие качества тонкостенного фарфора. Особенно ярко это сказа­лось в привлекательнейшем сервизе «Красные маки» А. А. Лепорской (форма) и К. Г. Косенкова (роспись), где легкая роспись созвучна как фарфору, так и формам сервиза. Особенно удалась роспись на вытянутых вверх предметах — высокие маки, их длинные листья и стебли хорошо связываются с задуманной художником формой. Лег­кости самой росписи немало способствует прием, несколько напо­минающий «сухую кисть», а также тонко проведенное снятие краски на листьях и стеблях (в виде поперечных белых прочерков).

Этот же сервиз, расписанный Н. М. Павловой и получивший на­звание «Геометрический ситчик», не теряя своей нарядности, кажется зрительно более «уплотненным». Благодаря параллельным цветным по­лоскам, то одноцветным, то в виде легкого геометрического орнамен­та, сервиз получил определенную осязательность, форма каждого предмета стала более отчетливой.

Формы сервиза В. Л. Семенова «Цветная плетенка», в известной степени близкие формам сервиза А. А. Лепорской, приоб­рели большую остроту, благодаря выбранной художником бипирамидальной форме (т. е. в виде соединенных основаниями двух пирамид), так полно сказавшейся в вазе, кофейнике, сахарнице и молочнике, а также из-за косого среза верха каждой вещи. Вертикально постро­енный геометрический орнамент плетенки не только хорошо связан с формами сервиза, но и подчеркивает их специфичность.

Высокими свойствами хорошо вылепленной формы наделен сер­виз Э. М. Криммер «Золотые петельки». До предела сдержанная роспись в виде небольших золотых петелек и тонкая золотая полоска обводки заставляют сосредоточить внимание на свето- теневой игре плавно круглящихся выступов основных форм, напоминающих дольки фигурных тыкв. Этим выступам вторят фестонообразные края блюдец (чашки фестонов не имеют, так как иначе пить них было бы неудобно), а также горла чайника, молочника или сахарницы. Этот сервиз утверждает красоту и гармонию криволинейны порой несколько даже усложненных форм.

К подобным же произведениям, где с особой полнотой сказывается мягкая светотеневая игра форм тонкостенного фарфора, следует отнести сервиз П. В. Леонова «Современный», выполненный в Дулево. Приятный темно-зеленый изумрудный цвет покрывает основную часть предметов, черный низ, отделен от зеленого цвета белой полосой самого фарфора. Это придает декоративность сервиз; усиливая цельность цветового построения. При всей простоте прием данной росписи она по-настоящему благородна и гармонично декоративна.

Формы сервиза «Мозаичный» С. Е. Яковлевой (форма) и Н. М. Павловой (роспись) тяготеют к приемам, распространенным в старорусском фарфоре эпохи позднего классицизма, когда было так распро­странено «архитектоническое» начало в построении фарфоровых из­делий. Оно заключалось чуть ли не в обязательном цоколе-перехвате, как бы приподнимавшем тулово предмета над плоскостью стола в плавном изгибе ручек, восходящих к греческим образцам, в той же плавности и законченности построения тулова, в удлиненном горле сосуда, возвышающемся под туловом вазы. Правда в сервизе Яковлевой и Павловой видно влияние современных форм, например в чашке без цоколя, в форме носика чайника и других деталях. Основ­ным, ведущим мотивом является роспись в виде концентрических ко­лец, состоящих из «мозаических» разноцветных квадратиков. Они охватывают почти равномерно все предметы снизу доверху. Лишь на наиболее выпуклых частях молочника, сахарницы, чайника они словно расходятся, заставляя активно включаться в декоративную систему по­строения узора белую более широкую полосу самого фарфора с его светлыми бликами на поверхности глазури.

Можно было бы продолжить анализ многих фарфоровых изделий, выполненных за последнее время. Однако сопровождающие наш текст иллюстрации дают полную возможность читателю не только ознако­миться со всем многообразием росписи на­шего фарфора и его новыми формами, но и разобраться в принципах композиции, системе построения узоров и декоратив­ности приемов.

Появившись еще в XVIII веке, мелкая фарфоровая скульптура получила большое распространение в XIX столетии. Все возрастаю­щий интерес к внешнему миру, к жизни и быту людей предопределил не только развитие исчезнувшей в наши дни бытовой иллюстрации, но и бытовых сценок, выполнявшихся в фарфоре. Небольшие фигурки, в изобилии изготовлявшиеся многими фарфоровыми заводами, обычно занимали место за стеклом горок — специальных шкафчиков, бывших принадлежностью мало-мальски состоятельного дома. Бытовая иллю­страция, как отмечено выше, исчезла из нашего обихода — фотография ее заменила полностью. Од­нако до сих пор ряд на­ших скульпторов-керами­стов продолжают создавать статуэтки на бытовые темы так, словно ничего не из­менилось в нашем быту, словно по-старому мы мо­жем подбирать коллекции мелкой пластики, расстав­ляя их в специально изго­товленных застекленных шкафах-горках. Среди них мы найдем и сплетницу на бульваре, и пару на пляже, и грузовой мотокар и мно­гое другое. Многие из них по композиции сложны. Все они анатомически грамотно вылеплены и даже умело покрашены, но в них часто проскальзывает слащавая красивость — особенно в фигурках, изображающих танцующих. Подлинного искусства, настоящей кра­соты пластических форм, силуэта, рисунка линий, к сожалению, мы в них почти не найдем.

И все же среди скульп­торов есть такие, которые задумываются о месте для своих мелких статуэток в современной, как правило, небольшой жилой комнате (ставятся они на застеклен­ных полках книжного шка­фа или наверху невысокого шкафа, серванта, на настен­ной полке или столике).

UP

Вход/Регистрация - Присоединяйтесь! Ваше имя:

Комментарий:

Введите код, который Вы видите на картинке выше (чувствителен к регистру). Для обновления изображения нажмите на него.

• Как оценить антикварный фарфор?

Топ 100 лучших фильмов, Идеи подарков - на все случаи жизни, Английский стиль в дизайне - примеры с фото