Джон Констебл - английские романтические пейзажи

Джон Констебл (11 июня 1776 года - 31 марта 1837 года) был английским художником-романтиком, членом Королевской академии искусств. Родился в Саффолке, известен в основном пейзажами Дедем-Вейл, области, окружающей его дом, ныне известной как «Земля Констебля», в которую он вложил глубину привязанности. «Я должен рисовать свои родные места лучше всего», - писал он своему другу Джону Фишеру в 1821 году, «живопись - это всего лишь ещё одно слово для описания чувств».

Портрет Джон Констебл, написанный Дэниелем Гарднером, 1796 год.

В число его самых известных картин входят: «Парк Уайвенхо» 1816 года, «Дедем-Вейл» 1802 года и «Телега для сена» 1821 года. Констебль никогда не был финансово успешным, несмотря на то, что его картины сейчас считаются одними из наиболее популярных и ценных в британском искусстве. Он не стал членом учреждения, пока не был избран в Королевскую академию в возрасте 52 лет. Его творчество было принято во Франции, где он продавал больше произведений, чем в своей родной Англии, и вдохновился Барбизонской школой.

«Джон Констебл, Автопортрет» (John Constable, Self-portrait), 1806 год, карандаш на бумаге, Британская галерея Тейт. Его единственный бесспорный автопортрет, нарисованный с помощью соответственного расположения зеркал.

Начало творческого пути

Джон Констебл родился в Восточном Бергхолте, деревне на реке Стур в графстве Саффолке, у Голдинга и Энн (Уоттс) Констебл. Его отец был богатым торговцем кукурузой, владельцем Флэтфордской мельницы в Восточном Бергхолте, а затем Дедхемской мельницы в графстве Эссекс. Голдингу Констеблю принадлежал небольшой корабль «Телеграф», который он пришвартовал в Мисти в устье Стура и использовал для перевозки кукурузы в Лондон. Он был двоюродным братом лондонского торговца чаем Абрама Ньюмана. Хотя Констебль был вторым сыном своих родителей, его старший брат имел умственные недостатки, и Джон, как и ожидалось, стал преемником отцовского дела. После непродолжительного периода в школе-интернате в Лавенхеме, он поступил в дневную школу в Дедхэме. После окончания школы Констебл работал в кукурузном бизнесе, но в конечном итоге управление мельницами на себя взял его младший брат Абрам.

«Дедем-Вейл» (Dedham Vale), 1802 год. Музей Виктории и Альберта, Лондон.

В юности Констебл предпринимал поездки в окрестности Саффолка и Эссекса для создания любительских эскизов, которые должны были стать предметом большой части его творчества. Эти сцены, по его собственным словам, «сделали меня художником, и я благодарен»; «я люблю такие вещи, как звук воды, вытекающей из мельничной запруды, ивы, старые гнилые доски, илистые столбы и кирпичная кладка». Он познакомился с Джорджем Бомонтом, коллекционером, который показал ему свою самую большую ценность «Пейзаж с Агарью и Ангелом» Клода Лоррена, и вдохновил Констебля. Позже, посещая родственников в Мидлсексе, он познакомился с профессиональным художником Джоном Томасом Смитом, который посоветовал ему заняться живописью, но также настаивал оставаться в деле своего отца, а не профессионально заниматься искусством.

«Парк Уайвенхо», 1816 год. Национальная художественная галерея, Вашингтон.

В 1799 году Констебл убедил своего отца позволить ему посвятить себя искусству, а Голдинг предоставил ему небольшое пособие. Поступив в Королевскую академию художеств в качестве кандидата, он посещал натурные классы и анатомическое препарирование, изучал и копировал старых мастеров. Среди работ, которые особенно вдохновили его в этот период, были картины Томаса Гейнсборо, Клода Лоррена, Питера Пауля Рубенса, Аннибале Карраччи и Якова ван Рёйсдаля. Он также широко изучал поэзию и проповеди, а позже оказался весьма артистичным художником.

В 1802 году он отказался от должности учителя рисования в Военном колледже Грейт-Марлоу, что, по словам Бенджамина Уэста (в то время преподаватель Королевской академии), означало конец его карьеры. В том году Констебль написал письмо Джону Данторну, в котором он изложил свою решимость стать профессиональным художником-пейзажистом:

«В течение последних двух лет я гонялся за картинами и искал истину из вторых рук... Я не стремился представить природу с той же высотой ума, с которой предполагал, а скорее пытался сделать свои работы похожими на работы других... Для пейзажиста вполне достаточно места. Великим пороком наших дней является бравада, попытка превзойти истину».

Его ранний стиль имеет много качеств, связанных с его зрелыми работами, включая свежесть света, цвета и манеры, и показывает композиционное влияние старых мастеров, которых он изучал, особенно Клода Лоррена. Свойственные Констеблю предметы, сцены обычной повседневной жизни, были немодными в эпоху, которая искала более романтические представления о диких пейзажах и руинах. Он совершал случайные поездки в отдалённые районы.

К 1803 году Констебл выставлял картины в Королевской академии. В апреле он провёл почти месяц на борту ост-индского корабля Coutts, так как тот заходил в юго-восточные порты, когда плыл из Лондона в Дил, прежде чем отправиться в Китай.

Мария Бикнелл, написанная Констеблем в 1816 году. Британская галерея Тейт

В 1806 году Констебл совершил двухмесячный тур по Озёрному краю. Он рассказал своему другу и биографу Чарльзу Лесли, что одиночество гор угнетало его настроение, а Лесли написал:

«Его характер был исключительно социальным, из-за чего он не смог насладиться пейзажем. Несмотря на всё своё величие, горы не изобилуют обществом. Ему были нужны деревни, церкви, загородные дома и коттеджи».

Чтобы свести концы с концами, Констебл занялся портретом, который он счёл скучным, хотя и создал много прекрасных портретов. Он также периодически рисовал религиозные картины, но, по словам Джона Уокера: «недееспособность Констебля как религиозного художника трудно переоценить».

Констебл принял рутину проведения зимы в Лондоне и живописи в Восточном Бергхолте летом. В 1811 году он впервые посетил Джона Фишера и его семью в Солсбери, городе, собор и окружающий пейзаж которого вдохновили его на несколько величайших картин.

«Залив Веймут с горой Джордан» (Weymouth Bay), прибл. 1816 год. Лондонская национальная галерея.

Брак и последние годи жизни

С 1809 года его детская дружба с Марией Елизаветой Бикнелл переросла в глубокую, взаимную любовь. Их брак в 1816 году, когда Констеблю было 40 лет, отклонил дедушка Марии, доктор Руд, настоятелем Восточного Бергхолта (в те времена должность сочетала в себе обязанности настоятеля церкви и главы администрации города). Он считал, что Констебли ниже его по социальному положению и угрожал Марии лишением наследства. Отец Марии, Чарльз Бикнелл, поверенный Короля Георга IV и Адмиралтейства, не хотел видеть, как Мария выбрасывает своё наследство. Мария сказала Джону, что брак без денег отнимет любые возможности, которые он имел для создания карьеры в живописи. Голдинг и Энн Констебл, одобряя соответствие, не давали никаких надежд относительно поддержки брака, пока Констебл не был материально обеспечен. После того, как они умерли один за другим, Констебл унаследовал пятую часть в семейном бизнесе.

Брак Джона и Марии в октябре 1816 года в церкви Сент-Мартин-ин-зе-Филдс (с участием Фишера) сопровождался временем в доме Фишера и медовым месяцем на южном побережье. Море в Уэймуте и Брайтоне подтолкнуло Констебля к разработке новых техник яркости цвета и живости мазков. В это же время в его творчестве начал расширяться эмоциональный диапазон.

Однако он получал очень незначительный доход от живописи, и только в 1819 году Констебл продал свой первый важный холст «Белая лошадь», который привёл к серии «шестифутовиков», так он называл свои картины большого размера. В этом году он был избран кандидатом в члены Королевской академии. В 1821 году Констебл показал «Телегу для сена» (вид с Флатфордской мельницы) на выставке Академии. Теодор Жерико увидел её при посещении Лондона и похвалил Констебля в Париже, где дилер, Джон Арроусмит, купил четыре картины, включая «Телегу для сена». Она была выставлена на Парижском салоне 1824 года, и выиграла золотую медаль.

Джон Констебл «Жилище за Алресфорд Холл» (The Quarters behind Alresford Hall), 1816 год. Национальная галерея Виктории, Мельбурн.

О цвете Констебля, Делакруа написал в своём дневнике: «То, что он здесь говорит о зелёном цвете его лугов, можно применить к любому тону». Делакруа переписал фон «Резни на Хиосе» 1824 года после того, как увидел картину Констебля в галерее Арроусмита, которая, как он сказал, принесла ему много пользы.

За свою жизнь в Англии Констебл продал только 20 картин, но во Франции - более 20 за несколько лет. Несмотря на это, он отказался от всех приглашений путешествовать по всему миру для продвижения своей работы, написав Фрэнсису Дарби: «Я предпочёл бы быть бедным человеком [в Англии], чем богатым за границей». В 1825 году, возможно, отчасти из-за беспокойства по поводу плохого здоровья жены, чуждость по духу жизни в Брайтоне («Пикадилли у моря») и давление многочисленных крупных заказов, Констебл поссорился с Арроусмитом и потерял свой французский рынок.

После рождения своего седьмого ребёнка в январе 1828 года Мария заболела и умерла от туберкулёза 23 ноября в возрасте 41 года. Крайне опечаленный, Констебл написал своему брату Голдингу: «Всё время чувствую потерю моего ушедшего Ангела, только Бог знает, как мои дети будут воспитываться... лицо Мира для меня полностью изменилось».

С того времени Констебл одевался в чёрное и был, по словам Лесли, «жертвой меланхолии и тревожных мыслей». Он один заботился о своих семью детях до конца своей жизни. Его детьми были: Джон Чарльз, Мария Луиза, Чарльз Голдинг, Изобель, Эмма, Альфред и Лайонел. Только Чарльз Голдинг Констебл имел детей, сына.

Незадолго до смерти Марии, её отец также скончался, оставив ей 20,000 фунтов стерлингов. Констебл растратил эти деньги, заплатив за несколько гравюр меццо-тинто некоторых своих пейзажей в рамках подготовки к публикации. Он был нерешительным, чуть ли не поссорился со своим гравёром, и когда публиковались фолианты, он не смог заинтересовать достаточно подписчиков. После пейзажей Констебл тесно сотрудничал с талантливым мастером меццо-тинто Дэвидом Лукасом над 40 печатными изданиями, одно из которых прошло 13 пробных печатей, скорректированных Констеблем карандашом и краской. Констебль сказал: «Лукас показал меня публике без моих ошибок», но работа не была финансово успешна.

Могила Джона Констебла, церковь Св. Иоанна в Хэмпстеде, Лондон, фото: Stephencdickson , Attribution-ShareAlike 4.0 International (CC BY-SA 4.0)

В феврале 1829 года, в возрасте 52 лет, его избрали в Королевскую академию. В 1831 году он был назначен приглашённым профессором в Королевскую академию, где, предположительно, был популярен среди студентов.

Он начал публиковать лекции по истории пейзажной живописи, в которых приняли участие выдающиеся зрители. В серии лекций в Королевском институте Констебл предложил тройной тезис: во-первых, пейзажная живопись настолько же научна, насколько и поэтична; во-вторых, воображение не может само по себе создавать искусство, выдерживая сравнение с реальностью; и в-третьих, ни один великий художник не был самоучкой.

Он также выступал против нового движения «Готическое возрождение», которое он считал просто «подражанием». В 1835 году его последняя лекция для студентов Королевской академии, в которой он похвалил Рафаэля и назвал Академию «колыбелью британского искусства», была «воспринята чрезвычайно тепло». Он умер в ночь на 31 марта 1837 года, по-видимому, из-за сердечной недостаточности, и был похоронен с Марией на кладбище церкви Святого Иоанна в Хэмпстеде.

Искусство

Констебль тихо бунтовал против художественной культуры, которая учила художников использовать свое воображение для создания картин, а не саму природу. Он сказал Лесли: «Когда я сажусь, чтобы нарисовать эскиз с натуры, первое, что я пытаюсь сделать, это забыть, что я когда-либо видел картину».

Хотя на протяжении всей жизни Констебль писал картины для «готового» рынка картин покровителей и выставок Королевской академии, постоянное обновление формы исследований «на месте» были важны для его метода работы. Он никогда не был удовлетворен композиционным решением. «Мир широк, - писал он, - нет одинаковых двух дней или даже двух часов; со времён сотворения мира на дереве не было двух одинаковых листьев; и настоящие произведения искусства, как и природы, все отличаются друг от друга».

Констебл рисовал много предварительных эскизов своих пейзажей большого размера, чтобы проверить композицию перед тем, как картина будет готова. Эти крупные эскизы со свободными и энергичными мазками в то время были революционными, и до сих пор продолжают интересовать художников, учёных и широкую общественность. Например, масляные эскизы «Скачущей лошади» и «Телеги для сена» передают энергию и выразительность, отсутствующие в готовых картинах Констебля с теми же предметами. Масляные эскизы, возможно, больше, чем любой другой аспект творчества Констебля, показывают его в ретроспективе как авангардного художника, который продемонстрировал, что пейзажную живопись можно повернуть в совершенно новом направлении.

Акварели Констебля также были удивительно свободными для своего времени: почти мистический «Стоунхендж» 1835 года с его двойной радугой, часто считается одной из величайших акварелей всех времён. Когда Констебл выставил эту картину в 1836 году, он приложил к заголовку текст: «Таинственный памятник Стоунхендж, стоящий на открытой и безграничной пустоши, столь же несвязан с событиями прошлых веков, как и с традициями настоящего, переносит вас за пределы всех исторических записей в темноту совершенно неизвестного периода».

В дополнение к масляным эскизам большого размера, Констебл совершал многочисленные наблюдательные исследования ландшафтов и облаков, которые побудили сделать записи атмосферных условий более научными. Сила его физического влияния иногда проявлялась даже в крупномасштабных картинах, которые он выставлял в Лондоне; например, «Пирс в Брайтоне» 1827 года, побудил критика написать: «атмосфера обладает характерной влажностью, которая почти вызывает желание взять зонтик».

Сами эскизы были впервые написаны маслом непосредственно с предмета под открытым небом. Чтобы передать эффекты света и движения, Констебл использовал ломаные мазки, часто небольшими штрихами, которые лессировал по светлым участкам, создавая впечатление сверкающего света, обволакивающего весь пейзаж. Одно из самых экспрессионистских и влиятельных из всех его исследований - «Морской пейзаж. Этюд с дождевыми облаками», написанный около 1824 года в Брайтоне, привлекает резкими темными мазками кучевых туч, которые мгновенно разражаются ливнем в море. Констебль также интересовался живописью эффектов радуги, например, в «Виде на собор Солсбери с луга» 1831 года, и «Доме, радуге, мельнице» 1833 года.

К изучению неба он добавлял заметки, часто на обратной стороне эскизов, о преобладающих погодных условиях, направлении света и времени суток, полагая, что небо было «ключевым примечанием, стандартом шкалы и главным органом чувств» в пейзажной живописи. В этой привычке он, как известно, находился под влиянием новаторской работы метеоролога Люка Говарда по классификации облаков; аннотации Констебля к его собственной копии «Исследования по атмосферным феноменам» Томаса Форстера показывают, что он был полностью в курсе метеорологической терминологии. «Я много изучал небо», - написал Констебл Фишеру 23 октября 1821 года; «Я полон решимости преодолеть все трудности, и эта - наибольшая среди остальных».

Констебл однажды написал в письме к Лесли: «Моё ограниченное и абстрактное искусство можно найти под каждой изгородью и в каждом переулке, и поэтому никто не думает, что его стоит подобрать». Он никогда не мог себе представить, насколько влиятельными станут его простые методы. Искусство Констебля вдохновило не только таких современников, как Герико и Делакруа, но и Барбизонскую школу, и французских импрессионистов конца девятнадцатого века.

Галерея

«Строительство лодки во Флэтворде» (Boat-building near Flatford Mill), 1815 год; Музей Виктории и Альберта, Лондон.

«Вид на собор в Солсбери из епископского сада», прибл. 1825 год. В знак признательности Джону Фишеру, епископу Солсберийскому, который заказал эту картину, Констебль включил епископа и его жену в холст. Их фигуры можно увидеть в нижней левой части картины, за забором и под тенью деревьев. Коллекция Фрика, Нью-Йорк.

«Открытие моста Ватерлоо. Вид с лестницы Уайтхолла, 18 июня 1817 года», масло, холст, прибл. 1832 год. Британская галерея Тейт.

«Телега для сена» (1821), Лондонская национальная галерея.

«Пашня» (The Cornfield), 1826 год. Лондонская национальная галерея.

«Морской пейзаж. Этюд с дождевыми облаками» (Seascape Study with Rain Cloud), прибл. 1824 год. Королевская академия художеств, Лондон.