Романтические сюжеты в живописи

На протяжении веков, когда существовала живопись, в современном ее понимании, романтика отношений в той или иной мере имела место быть в картинах. Не всегда иллюстрация чувств была естественной, как, например, в живописи XIX - XX веков. Рококо пестрил наивными картинками, красиво исполненными, но меланхоличными и убегающими от реальности (Н. Ланкре - «Танцующая Камарго» - ок. 1730г, Фрагонар - «Качели» - 1767г. и др.). Даже в полотнах, пропитанных романтикой отношений в эпоху Барокко или того же Рококо, внимание уделялось не сути отношений, а тому, что окружало героев – пышная растительность, богатое убранство залов. Это были законченные переполненные композиции с точной компоновкой плана и мелких деталей. Создавалось чувство искусственного погружения женщин и мужчин в обстановку, навязывающую им улыбку, смех, трогательно вздернутые брови и взгляд куда угодно - то на объект вожделения, то без взаимности вдаль.

Другая картина предстает пред зрителем в эпоху Неоклассицизма, пришедшего на смену Романтизму с его полемикой с классическими канонами и страстями. Это был яркий период изложения любви в картинах, тяги к чувствам и чувственности сюжетов. Главные герои начинали жить вне пространства, вырванными из обыденности, сейчас, сию минуту (Лоуренс Альма-Тадема - «Белый флаг» - 1881-1900 гг. и «Ухаживание» - 1881г., Джон Уильям Годвард – «Обручальное кольцо» - 1891г. и др.). Внимание уделялось теперь эмоциям, переполняющим персонажей, остальной мир был сглажен и размыт по периметру, много света, много радости и любви, отсутствие второстепенных пустяков.

Отличная от вышеперечисленных живописцев работа Ханта «Просыпающаяся совесть» по-своему романтична и трепетна. Ее изложение дотошно четкое в мелочах и интерьере. Однако прелесть ее не в роскоши, а застигнутых врасплох проказников – героев в месте, где все еще раскиданы вещи, а клавиши теплы от пальцев. Своя романтика, свой стиль, свои переживания.

Греческие мотивы Годварда уже по-своему романтичны местом свиданий и тайных переживаний. «Да или нет» в его исполнении греет добротностью обстановки. Белый мрамор и кипельная свежесть бликов рождают плодородную почву для не менее чистых отношений. Здесь нет пошлости, а робкое прикосновение мужских трепетных пальцев к прозрачной коже возлюбленной неуловимо эротично.

Начало XX века плодовито на романтику с его девичьими сплетнями и песнями («Дружеские сплетни» и «Серенада» картины Блааса), сочной палитрой и фотографической точностью мимики чувств, масок смущения («На балконе» - Блаас) и бесстыдства («Наемный пастух» - Хант). Это зрелое искусство, рассчитанное на грамотную публику, способную выделить из, казалось бы, интимного, нечто сочное и трогательное, быть может, пережитое им самим, а уж автором подавно.