Импрессия цвета в предложенной картине вызывает только позитивные эмоции. Очень ярко, очень чисто (в смысле чистоты красок) и, конечно, тепло. Клод Моне написал мыс Мартин, судя по всему, это Франция (к сожалению, «моя география» не столь подробна и точна).
Итак, открывающийся вид - это простор и обилие затейливых кусочков, созданных природой. Здесь я вижу рыжую дорогу и голубую воду, белопенные горы на горизонте, кудрявые кроны деревьев.
Моне описал в своей работе скромный уголок, но довольно-таки богатый на разнофактурные детали и плоскости.
И эта лазурная полоса – граница гор с водою, и мелкие белые камни на дороге, и розовые вершины – всё кажется сказочной иллюстрацией из сборника каких-нибудь невероятных историй.
Наравне с намешанной палитрой само повествование очень простое. Оно открывает тягу Моне к естественным линиям и преображению цветовых эффектов. Иными словами, от просмотра этой картины остаётся только позитив и радостный настрой – туда! В далёкие края! Скорее!
Сен-Андре – это небольшая коммуна, расположенная на северо-востоке острова Реюньон (Франция). «Скала в Сен Андре» - картина Моне, причем одна из многих, которая повествует именно об этом местечке. Ещё бы! Обратите внимание, насколько удивительный пейзаж открывает природа.
Не смотря на достаточно скудный, сточки зрения флоры, вид, Скала - место загадочное и по-своему органичное. Не хочется называть открывшийся зрителю ландшафт «красивым», так как это определение достаточно обширное. А вот ёмкие термины – ржавый, пустой, манящий, тихий и т.д. более ярко описывают то, что Моне смог передать в своей работе.
Письмо художника здесь кажется особенно живым и даже динамичным. Хорошо передано настроение воды с накатами на побережье и тихим зеркалом вдалеке.
Краски, что использовал Клод Моне, очень сухие, дымчатые, грустные. Создается ощущение туманной погоды раннего утра. Несколько зябко, что меня несказанно радует, когда мой термометр зашкаливает за + 36 градусов. Лето!
Мне нравится эта близкая и, в то же время, далёкая перспектива. Холст разделён своеобразной дугой на две части – стихии воды и земли. Холодная лазурь удачно перекликается с песчаной ржой. Работа построена на сплошных контрастах и противоположностях: мокрое – сухое, тяжёлое – лёгкое, тёплое – холодное и т.д.
Сам пейзаж завораживает иноземным нелюдимым простором и безлюдием…
5.
Монте-Карло княжества Монако – всего на всего административная единица, местечко на Лазурном побережье. Что касается Рокбрюна, - так это курорт всё на том же самом Лазурном берегу. И что из этого следует? А вот что – тепло, вода, бриз и много солнца. Всё перечисленное передано в работе Моне.
Богатая на изыски природа четко закомпонована в прямоугольник. Она делится на несколько лепестков – это кроны деревьев, синее средиземноморье и приморские Альпы. Красота!
Вдоль берега ютятся желто-кроичневые домики, тесные постройки, скученные скворечники.
Моне пишет в характерной для него манере мелкими мазками, похожими на чешую. Теплый колорит, блёклая зелень передают высокие температуры местечка. От того хочется добавить немного красок более ярких, сочных и живых.
Разнонаправленное наложение краски породило динамичность работы. Пейзаж словно движется по направлению ветра. В этой работе живопись Моне кажется излишне сухой, но при этом прозрачной и невесомой. Именно эта прозрачность наделила средиземноморскую картинку особой солнечностью.
Не могу пройти мимо удивительного ракурса – точки, с которой писал Моне «свой» курорт. Вид открылся потрясающий.
Сен-Андре – это небольшая коммуна, расположенная на северо-востоке острова Реюньон (Франция). «Скала в Сен Андре» - картина Моне, причем одна из многих, которая повествует именно об этом местечке. Ещё бы! Обратите внимание, насколько удивительный пейзаж открывает природа.
Не смотря на достаточно скудный, сточки зрения флоры, вид, Скала - место загадочное и по-своему органичное. Не хочется называть открывшийся зрителю ландшафт «красивым», так как это определение достаточно обширное. А вот ёмкие термины – ржавый, пустой, манящий, тихий и т.д. более ярко описывают то, что Моне смог передать в своей работе.
Письмо художника здесь кажется особенно живым и даже динамичным. Хорошо передано настроение воды с накатами на побережье и тихим зеркалом вдалеке.
Краски, что использовал Клод Моне, очень сухие, дымчатые, грустные. Создается ощущение туманной погоды раннего утра. Несколько зябко, что меня несказанно радует, когда мой термометр зашкаливает за + 36 градусов. Лето!
Мне нравится эта близкая и, в то же время, далёкая перспектива. Холст разделён своеобразной дугой на две части – стихии воды и земли. Холодная лазурь удачно перекликается с песчаной ржой. Работа построена на сплошных контрастах и противоположностях: мокрое – сухое, тяжёлое – лёгкое, тёплое – холодное и т.д.
Сам пейзаж завораживает иноземным нелюдимым простором и безлюдием…
«Зов» - работа Поля Гогена, вошедшая в тот период его творческой деятельности, который называют «таитянским», тогда художник переехал на острова Полинезии.
Когда я читала название картины, то мне казалось, что тот самый зов – это нечто глобальное, вроде обращения в молитве к Всевышнему. Однако полотно имеет совсем иной характер – бытовой с самым простым повествованием о жизни островитян.
Тот самый зов – это нечто иное, это - обращение одной из героинь к кому-то незримому. Все прозаичнее, не правда ли? Ну что можно сказать о картине. Она относится к бытовому жанру. Изображение – своеобразный контекст, вырванный из всеобщей картинки жизни простых людей.
Здесь изображены две женщины в самобытной одежде. Неподалёку расположился человек, спина которого напоминает медный кусок. Плоскость разделена на несколько слоёв. Каждый из них «живёт» своей жизнью и имеет собственное настроение и колорит.
Автор использовал много розовых красок, напоминающих мякоть грейпфрута. Кажется, что Гоген написал вечер – ведь небо имеет сине-сиреневые краски, очень насыщенные и плотные, тени отсутствуют, всё погружено в прохладу. Неординарные названия, которые художник давал своим произведениям, создали неповторимую интригу. А данное полотно – загадочный кусочек жизни, который мне не суждено постичь.
Прекрасный натюрморт в ярком жгучем колорите написан Полем Гогеном в 1886 году. Импрессия красок – хорошее настроение «на блюде» холста. Незаурядная композиция с вкраплением предметов быта, текстиля, мебели создала многоярусную картину.
Краски более чем аппетитны. Зашкаливает их фруктовая сочность, хотя автор писал всего лишь цветы. В букет Гогена уместились хризантемы разных мастей – от белых до жгуче-красных. Манера письма несколько декоративна, но это моё мнение. Почему? Просто Поль Гоген любил делать четкие абрисы деталей и порою игнорировал полутона. Здесь же присутствует и разница температур плоскостей, и блики, и тени (скудно, но всё же есть). Однако картина, всё же, не совсем живая – это как пластмассовые цветы в вазе – красиво, но не по-настоящему.
Не скажу, что мне не нравится этот натюрморт. Наоборот. Он очень ярок, цветы прекрасны и имеют свой характер и настроение – пышные, увядающие, плотные и опустившие лепестки вниз.
Осенний колорит вкупе с осенними цветами импонируют моему собственному восприятию. Техника живописи Гогена, как всегда, имеет разнохарактерные черты – то хаос мазков, то отполированную до блеска текстуру. Я бы точно приобрела репродукцию красно-жёлтой картины по мотивам хризантем!
Особенно мне нравится этот плед и старая винтажная тумба из темного дерева. Приоткрытый ящик прячет какие-то интересные вещи из жизни Поля Гогена. Интересно что? Эдакая тайна великого художника и домашний уют, как знак присутствия женщины…
Жаркое полотно Гогена! Стиль и цвет, сухое письмо – всё выдает его руку. И снова острова, и снова женщина, и тишина сиесты. Горячие краски – раскаленная палитра охры и болотной зелени. Гоген выбирает всегда теплую палитру, которая отдаёт пустынным пеклом. Хотя климат на Таити более влажный. Однако от гогеновских полотен таитянского периода всегда становится жарко.
Что рассказал Поль – художник, Поль – вечный странник? Это тихое время, скорее всего, полдень, когда труды на время заброшены, и сельчане просто отдыхают, отдаваясь раздумью и сну. Героиня работы – таитянка плотного телосложения, - сидит прямо на земляном полу. Её одежда легка и пошита из натуральной ткани – лёгкой и кипельно-белой. Босые ноги редко встречаются с обувью, а плотный загар превратил и без того смуглую кожу женщины в жёлтый песок.
Чёткие контуры выделяют детали – беспроигрышный приём автора. Это позволило смешать воедино почти однотонные образы, при этом выделить их. С тенями Поль Гоген работает неохотно, однако, здесь тёмная тень создаёт эффект истинного присутствия света и полутонов, и объёма. А ещё черные пятна помогли отметить яркость солнечного света и его температуру.
Композиция завязана на довольно крупном главном плане. Вокруг женщины расположены мелкие детали – соломенная шляпа, фрукты и нечто дымящееся (сигара?) в глиняном горшке. Цветовая гамма в моём вкусе – приглушенные естественные краски специй в смеси с холодной плоскостью второго плана. Там – смешной пёс, далее – яркая зелень лужайки и человек на лошади. Жизнь идёт своим чередом, пока наша героиня думает…
Вот, наконец-то добралась я до натюрморта, перелистывая страницы сайта. Он – прекрасен. Циннии… А у нас их называю бархотками. Это осенние поздние и «долгоиграющие» цветы. Очень их люблю и за тыквенный цвет, и за плотный цветок с «юбочками» лепестков.
Ван Гог пишет несколько схематично, округляет бутоны, вкрапляет в букет голубые пятна васильков, а быть может, других цветов. Его натюрморт наполнен теплом осени, её насыщенными красками – такими плотными, вкусными, спелыми.
Красная плоскость стола подчеркивает сентябрьскую палитру. Хотя циннии могли писаться в другой месяц, даже летом. Но мне так хочется думать, что работа связана с порой самой загадочной и поэтичной.
Мне очень нравится старый глиняный горшок, в котором простые цвета смотрятся крайне уютно и органично. Мазки легли живыми лепестками там, где надо (в букете) и более тягуче при написании плоскостей. Темный фон наделил перспективу глубиной и выгодным контрастом, выделяя букет, делая его краски ярче и насыщеннее. Очень красивая работа.
Прелестная изношенная пара ботинок от самого Гога! Замечательный бытовой натюрморт. Очень нравится, сильно близок, но не потому, что я люблю поношенную обувь. Отнюдь (здесь я смеюсь). Просто незатейливый сюжет «про жизнь», сотканный из простых предметов, как-то не напрягает.
Композиция построена на одном лишь единственном плане – главном, на нем завязана сюжетная линия «про лежание на видном месте обуви». Десятки сапожных гвоздей украсили плотную истёртую подошву симметричным рисунком. А вот шнурки беспорядочно разбросаны по полу, напоминая разваренные спагетти. Печальная парочка смотрит из прямоугольного холста, словно прося милостыню и зияет своей незашнурованностью (каламбур, но тем интересней).
Колорит для печального повествования выбран теплый и такой бытовой-бытовой, то есть, грязно-коричневый, как старая рогожистая принадлежность для полов (тряпка). Грубое письмо задорно и сочно гармонирует с идеей работы о красоте простых вещей.
Ну, что можно сказать об этом произведении Ван Гога? Похоже на стоп - баннер о вреде курения. Смешно и грустно. Так не похоже на творчество моего любимого автора.
Живопись, как мне кажется, строилась не в осознанном состоянии – другой стиль, странные грязные краски, мазок настолько жирный и широкий, что «персонаж» кажется пластилиновым. Рассуждая о том, в каком состоянии могла быть написана работа, мне приходится думать о некой душевной болезни (она имела место быть, как мы знаем), а вернее, об её обострении.
Сюжет многоликий. Читать его можно по-разному. Но вот настроение череп будит, а вернее убивает, заставляя гневиться и недоумевать – для чего это желтое костлявое нечто поселилось в коллекции автора?
Отдельным штрихом хочется упомянуть манеру письма именно в этом произведении. Не аккуратно, импульсивно, жирно. Честно скажу, ни грязная гамма, ни композиция мне не нравятся. Зная, что Ван Гог может петь в работах, использовать олицетворения куда более романтичные и позитивные, скелет в этой работе кажется чужим гостем.
Эротика или же «Ню» в живописи привлекает своим откровением. Согласна. По живописным произведениям можно проследить антропометрические особенности телосложения человека, начиная с эпохи Возрождения (античности). Если ранее натурой являлись пышнотелые, иными словами, натуральные женщины и мужчины, то сегодня нарочитая худоба, как говорится, в Моде.
Представленная работа – дань современной тяги к натуре тонкой, в буквальном смысле этого слова. Коссио выбрал безвоздушный темный фон, тем самым подчеркнув мраморный тон кожи модели. Не смотря на то, что тело женщины (девушки) несколько угловато, ее лицо не кажется уж таким юным. Черты лица выдают ее возраст, примерно за 20, а также ее принадлежность к латинской крови.
Технику письма, в которой работает художник, я называю сухой, то есть, не имеющей мазков и живого штриха. Автор использовал в качестве инструмента аэрограф – современную фишку. Поэтому качество наложения пигмента столь плавное, переходов одного тона в другой почти не видно. Изумительно. Поэтому фактура поверхности холста кажется бархатистой и мягкой.
Для композиции Коссио выбрал интересный ракурс девушки – вполоборота лицо, а торс расположен прямо. Модель погружена в полутона, однако ее белизна словно вырвана из темной плоскости. Ну что сказать, красиво. Смысл написания работы заключен в прочтении естественной красоты женского тела и ее незащищенности перед сотней взоров – перед нами.
Желтые и теплые скирды отдают притором от сочности красок. Словно огромные пудинги на домашних яйцах с манкой возвышаются гладкие кучи из травы. Ван Гог не усложнил себе работы в поисках нужного цвета, ювелирной прописью мелких деталей и теней. Все желтым желто (как белым бело) и по-летнему сухо.
Композиция имеет простую компоновку – первый насыщенный план и дальний с домиками и девицей в белом одеянии. Лаконично и, главное, понятно. Пейзаж сельский, поэтому настолько домашний и ровный. Работа дышит простотой и заурядностью палитры. Краски чисты. Небо имеет светлый лазурный оттенок, безоблачный прозрачный купол. Жарко.
А вот сухие травинки и стога – вязкое жгучее покрывало. Здесь не погуляешь – даже тени нет. Солнце стоит в зените высоко-высоко и испепеляет остатки всего живого. Мне очень нравится это сочинение Ван Гога. Однако письмо его не отдает живостью, я имею в виду почерк (сухое письмо, мало фактурности и игры с полутонами).
Какой заснеженный и в то же время яркий пейзаж от самого Ван Гога! Столько пространства и пустоты в морозной тишине, но все гармонично «погашено» яркими красками первого плана. Ломаю голову – про что первый план? Это забор? Сухая осока пробилась сквозь деревянную постройку? Вопросов больше чем ответов, но выбор палитры вносит диссонанс в тишину и белизну сюжета.
Хотя, оговорюсь, автор все же использовал не белый намек на кипельно-свежий снег, а изобразил его нежно-голубым оттенком, что внесло холодное настроение в бескрайнюю пустоту поля. Припорошенная пудрой из снежинок сухая постройка выделяется теплым и ярким пятном. Эти ветки, палки-колоски, зелень (хвоя? ) – все просто зажигает летом и жаром.
Оригинальная подача Арли на блюде из масла и холста. Это Франция с ее чистотой и изяществом даже в такой простоте, как ровный горизонт с постройками. Ван Гог подарил мне отличное настроение и безупречно-чистые краски. Ах, как же он любит цвет в первозданной природе и лишь тени имеют сложную мешанину.
Сюжет достаточно лаконичен и построен на простых постулатах – план, план и еще один план. Эти слои имеют собственную текстуру и цвет, но лаконично вписались в общую картину.
Работа Ван Гога про ивы и мужчину с метлой (дворником) выполнена в технике гризайль. Люблю это направление, которое напоминает сепию, если оттенки выбраны из коричневой палитры. Автор импровизировал на тему черно-коричневой гаммы, усилил контуры, выбелил светлые участки и вуаля – получилась работа в спокойных тонах, что так не свойственно художнику.
Композиция основана на самой обычной перспективе с удалением предметов к центру горизонта. Ивы, если можно их угадать, напоминают головешки.
Интересная подача. На закуску Ван Гог предложил графическую штриховку теней и направления плоскостей.
Лаконичное повествование напоминает детский рисунок. Этим и хороша работа с ивами. Письмо акварелью вперемешку с карандашом придало хрустящей сухости картине. Мне кажется, что это осень, когда деревья облысели окончательно и мужчина чистит ковер дороги редкой метлой. Сизая осень, но при этом светлая и радостная. По крайней мере, у меня работа вызывает только положительные эмоции и простотой, и серостью красок.
Полотно кисти Ван Гога имеет холодный колорит вечерней прохлады. Голубые пихты нарочно написаны чистым цветом (голубым), дабы не мучить неискушенного зрителя догадками – а голубые ли они, эти самые пихты?
Сюжет посвящен праздному мероприятию – безобидной и тихой прогулке в саду. Парочка от самого Ван Гога получила довольно широкое пространство для отдыха. Компоновка предметов, в том числе деление на плоскости листа, имеет много пустот, что создало ощущение окружения, наполненного воздухом и светом.
Импрессия цвета перекликается с импровизацией автора в отношении изображения отдельных деталей. Манера Гога, по моему мнению, очень напоминает набросок с не тщательной прорисовкой. Его предметы имеют четкий прерывистый контур исключительно темных оттенков. Это несколько карикатурирует (если позволите) изображение.
Что же касается ярких и сочных цветов – то в этом и есть весь автор. Как обычно, Ван Гог применил усердие в чистоте палитры и пишет не разбавленным цветом – эдакое откровение пред зрителем (голубые пихты – голубым, светлая дорога – белым, зеленая трава – травянистым и т.д.). Фактурность передана объемным мазком, теней почти нет, кажется, словно все приклеено к альбомному листу пестрой аппликацией. Я теряюсь в оценке данной картины. Скажу откровенно – это Ван Гог и это его видение природы.
