Опубликовано: Октябрь 10, 2011
Ориентализм - картины и живопись в западноевропейском искусстве XIX века Кто знает край далекий и прекрасный,
Где кипарис и томный мирт цветут,
И где они как призраки растут Суровых дел и неги сладострастной… …Кто знает край, где небо голубое
Безоблачно, как счастье молодое…
Где дивно все, вид рощей и полян,
Лазурный свод и радужный туман,
И пурпуром блестящий океан,
И девы там свежее роз душистых,
Разбросанных в их локонах волнистых?
Тот край - Восток, то солнца сторона!
Джордж Гордон Байрон. Турецкая повесть Западная Европа конца XVIII и всего XIX столетия представляла собой котел новых идей в общественной жизни, в политике, в искусстве. Порой эти идеи приводились в жизнь методами жестокими, в итоге чего до неузнаваемости искажались в действительности, отражаясь в кривом зеркале исторического круговорота. Так, «свобода, равенство и братство» приводили в действие нехитрый «гуманный» механизм гильотины. «Равноправие» и «справедливость» получали слишком разные трактовки для тех, кто заводил сей механизм и тех, собственно, для кого он предназначался. И все же, только в этом отчаянном пламени борьбы, в погоне за переустройством привычного и устаревшего мира, смог зародиться и развиваться романтизм в искусстве – направление, давшее возможность реализоваться не одному поколению талантливых художников, поэтов, философов. По своей сути, романтизм, говоря аксиомой из учебника, отображает «исключительного героя в исключительных обстоятельствах». И, сама эпоха подсказывала, что этими «исключительными обстоятельствами» могут служить страны Востока, волшебный Сезам, неизведанный и полный сокровищ. Туда-то и устремлялись не только амбициозные полководцы, но и художники, и поэты. Наполеон Бонапарт грезил покорением мира, воодушевляя воинов на новые и новые походы.
  Барон Антуан-Жан Грос. Битва под пирамидами. Бонапарт воодушевляет свою армию на битву под пирамидами 27 июля 1798 года. 1810. (Версаль, Национальный музей Шато) Изобразительное искусство в 19 столетии стало востребовано, как никогда прежде, но это уже было другое искусство, лишенное пышного придворного лоска, религиозности, условности академических правил. У художников появилась авторитетная и надежная поддержка со стороны могущественных представителей нового общества – можно было смело бросать вызов устоявшимся представлениям об искусстве и о роли художника. Среди представителей буржуазии были те, кто активно поддерживал романтические идеи, жадно стремясь освоить все те новшества, что предлагала эпоха. А среди военных нарастал огромный интерес как к документальному запечатлению в живописи реальных сцен сражений, так и их аллегорическая и пафосная трактовка. Франсуа Луис Жосеф Ватто. Битва под пирамидами 21 июля 1798 года. 1799 г. (Валенсия, Музей изящных искусств). Возрастал спрос как на батальные сцены, так и на пейзажи, овеянные особым романтическим настроением, неизменно на протяжении всего XIX столетия оставались в цене и библейские сюжеты, нашедшие отражения порой в смелых и самобытных художественных решениях. Лорд Фредерик Лейтон. Вифлеемская звезда. 1862. (Частная коллекция) К XIX веку сложилась такая ситуация, когда художники вдохновлялись эпохой, а эпоха вдохновлялась искусством, впрочем, такие условия всегда возникают в периоды исторически неизбежных и ярких перемен. И к концу XIX века стала окончательно ясна мысль, дерзко озвученная Оскаром Уайльдом, о том, что это не действительность творит искусство, а искусство – созидает действительность. Во Франции, превратившейся в средоточие всего нового в общественной жизни, разгорались политические страсти, кипели новые амбиции, шла борьба за мировое господство, которая всегда сопровождается новыми «крестовыми походами» на Восток. Англия, будучи всегда знатной соперницей Франции, в своих колониальных амбициях ничуть не желала уступать. Барон Антуан-Жан Грос. Битва при Назарете 8 апреля 1799 года. 1801. Фрагмент (Нантс, Музей изящных искусств) В очередной раз Европа сталкивается со странами мусульманского Востока в схватке и вновь это столкновение несет за собой множество разрушений, смертей, разочарований, утрат, но так же и соприкосновение с древним и мудрым миром, с культурой, по своей духовной сути чуждой войне, но всякий раз вынужденной делать именно войну основой своего уникального развития и независимости. Европейский и исламский мир, в ходе борьбы и сложных дипломатических интриг, все теснее соприкасались, перенимая друг у друга элементы культуры, миропонимания, изобразительного искусства. Пьер Нарцисс Герин. Бонапарт прощает восставших в Каире 23 Октября 1798 года. (Версаль, Национальный музей Шато). Военные победы с попеременным успехом переходил то к одной стороне, то к другой, в молохе битв неизбежно были трагедии и потери, но в те времена были живы понятия военной чести, морали, присутствовало уважение, как к союзникам, так и к противникам. Хорас Вернэ. Битва под холмами Эффрона. (Победа французов над кавалерией Халифата Миллианаха 27 апреля 1840). 1845. (Версаль, Национальный музей Шато). Долгое время историки обманывались, противопоставляя Восток – Западу, пытаясь показать, в угоду политике колониального гнета, превосходство западной цивилизации над восточной. Объективно же ясно, что Восток, образы и символы восточной культуры, генетически связаны с цивилизацией Запада, будучи её колыбелью. Ведь на Востоке – Моисею даны были скрижали, восходила Вифлеемская звезда, зарождалось христианство, ставшее духовной основой западной цивилизации. Первые христианские общины возникли на Востоке, в южном средиземноморском регионе. На севере Египта задолго до прихода ислама, появилась община коптов-христиан, возникали христианские монастыри, как, к примеру, монастырь святой Екатерины на горе Синай. Адриен Даузатс. Монастырь святой Екатерины на горе Синай. 1845. (Париж, Лувр) Новый взгляд европейцев на Восток послужил к стремительному развитию особого направления в западноевропейской живописи – ориентализма. В русле доминирующего в искусстве романтизма ориентализм стал чуть ли ни центральной его частью. Однако, ориентализм можно выделить в качестве отдельного самостоятельного и своеобразного направления, которое впитало в себя многие традиции, влияния и тенденции. Ориентализм зародился задолго до Французской революции, до походов Наполеона, ещё тогда, когда во времена Кордовского Халифата на землях Пиренейского полуострова происходил процесс смешения культуры только что зародившегося исламского мира и христианских традиций. Тогда мусульмане привнесли в Европу новые знания в различных областях наук, от астрономии и географии до медицины и истории. Ведь именно арабы перевели и освоили трактаты многих философов античного мира, которые были утрачены христианами Европы на тот момент. Крестовые походы, а затем эпоха Великих географических открытий так же были этапами беспрерывного взаимопроникновения христианской и исламской культур. Корни ориентализма, как художественного направления, кроятся именно в этих многовековых историко-культурных контактах Запада и Востока.  Фрэнк Диллон. Ал Макхамах. (Акварель, карандаш). 1869 (Лондон, Музей Виктории и Альберта) Пейзажи, отразившие виды стран Востока, ценны как исторические, документальные свидетельства, ставшие для новых поколений окном в прошлое, сквозь века, безвозвратно изменившие облик древней земли. Ценны они и как отображения художественного образа, единства увиденного мастером, прочувствованного им, воспетого и реально существовавшего вида. Пейзажи увлекают наш взгляд к невиданным землям, к неразгаданным тайнам, они хранят тоску по исчезнувшему мгновению, оставившему след лишь на холсте, лишь в красках, они призывают наши сердца к восхищению мимолетной, хрупкой и прекрасной жизнью. Луис-Клод Моушот. Мечеть Каид Бэй. Каир. Начало 19 в. (Каир, Клуб дипломатов) В картине Луиса-Клода Моушота «Мечеть в Каид Бэй» воздушная легкость полутонов и, словно бы выжженные южным солнцем, краски, излучающие тепло и свет, соседствуют с четкой графичной архитектоникой форм. Заметна внимательная разработка художником живописного способа передачи воздуха и освещения в пейзаже. Простор небес показан в переходах от желтоватого бледного цвета до голубоватого и затем темно-синего. Чем ближе к поверхности земли, тем интенсивнее песочные оттенки, бледные желтоватые блики, словно бы сгущающие раскаленный солнцем воздух. Так передается ощущение жары и клубов песчаной пыли, застилающей округу. Здание мечети сживается с окружающим пространством – её светлые стены с бледно-розоватым декором, её устремленные ввысь формы словно бы растворяются, подобно сказочному миражу. Перспектива улицы вдоль мечети плавно и неторопливо уводит вдаль взор зрителя. Человеческие фигуры и грациозные верблюды на переднем плане мастерски включены в пейзаж. Значительно и их участие в создании образа этой картины – их жизнь проходит вблизи мечети и тесно связана с ней. Неторопливая беседа разворачивается между паломниками или торговцами на верблюдах и местными жителями, сидящими на земле. Образ насыщен созерцательностью, гармоничностью, покоем, от картины веет теплом, а её колорит будто излучает свет и дарит его зрителям. Эта картина – и беглый взгляд путешественника, и элегия, воспевающая увиденный фрагмент мира, отразивший частичку души восточной культуры. Путешествующим по странам Востока художником был и Адриэн Дузатс, который поехал в Египет в 1830 году вместе с солдатом и археологом Бароном Тэйлором, отправившимся туда для того, чтобы договориться с Мехмедом Али о транспортировке в Париж Луксорского обелиска. В ходе путешествия Дузатс сделал множество набросков, карандашных рисунков, этюдов, создав впоследствии на основе этого богатого изобразительного материала удивительные по своей выразительности картины, передающие особый ритм жизни местного населения и красоты архитектуры. Адриэн Дузатс. Мечеть Ал Азхар в Каире. 1831 (Париж, Национальная Ассамблея) Глубоко лирическое, личное видение и восприятие художником вида шумной улицы рядом с мечетью соединяется с тщательным, пристальным и вдохновенным изучением облика местных жителей, колорита их одежд, неторопливой грациозности их жестов и силуэтов. Изящная архитектура мечети, резной минарет, узорчатые фризы, причудливые арки, виднеющиеся в глубине внутреннего двора, словно бы противопоставляются на картине безыскусной хаотичности и тесноте домов на переднем плане. Так всегда было на Востоке – фасады жилых домов, выходящих на проходную улицу, кажутся бедными и малопривлекательными, порой даже неряшливыми, тогда как внутренние дворы, в которых собственно и сосредоточена жизнь, полны ярких красок, иногда даже застелены коврами и поражают воображение роскошью, скрытой от посторонних глаз. На улице шумит толпа, кто-то сидит на полу, кто-то торгует вразнос, кто-то спешит в мечеть. Разноцветные одежды прохожих сливаются в гамму, вызывающую ассоциацию с узорчатым ковром или мозаикой. Композиция картины уравновешена вертикалью купола мечети, проходящей ровно по оси симметрии, а вертикаль минарета, смещенная от центральной оси, вносит динамику в композицию, расширяет пространство. В другой картине Дузатса воплощен образ величественной и неповторимой природы Египта. Весь пейзаж Даманхура в период половодья на Ниле производит впечатление чудесного видения, словно бы слепленного из горячего воздуха и песка. Адриэн Дузатс. Вид Даманхура в период половодья на Ниле. Середина 19 в. (Каир, Художественный музей) Характерный пейзаж воспринимается через романтический покров как бы реющего в воздухе света раскаленного солнца. Художник показывает, как хаотично растекаются воды великой реки, затопляя смастеренные людьми преграды, становясь зеркалом, отражающим в себе всю округу. Воды реки не показаны собственно «водными» цветами – синим, голубым, зеленоватым. Художник уплотняет оттенки серого, делает их более прозрачными, мерцающими, но в целом колорит воды выдержан в общей песочно-желтоватой гамме, и кажется, будто вода растворяет собой песчаную почву пустыни, становясь её частью. Большую серию пейзажных зарисовок земель Востока сделал шотландский художник Дэвид Робертс, многие его акварели стали впоследствии основой для литографий. Робертс путешествовал в 1832 году по Испании, побывал в Марокко. В 1838 году он странствовал в Египте и в Нубии, а в 1839 году в Сирии, Палестине и в Леване. Вернувшись в Лондон и став академиком Королевской Академии, он опубликовал шесть томов альбомов литографии «Виды Святой Земли, Сирии, Аравии, Египта и Нубии». Успех этого издания был огромен – и в среде ученых, и в среде знатоков и любителей искусства, и среди простых обывателей. Издание литографий стало символом эпохи, устремленной к путешествиям по Востоку, и зеркалом этого далекого и столь близкого для воображения и души мира. © wm-painting.ru, Лукашевская Яна Наумовна (искусствовед, независимый арт критик, куратор выставок) продолжение статьи Ещё: Арабский восток в живописи 
От: Лукашевская Яна Наумовна, © wm-painting.ru,
Скрыть комментарии (1)
Похожие темы:
|
Красиво, но скучно. Не впечатлило, к сожалению...(
1