МЕМОРИАЛЫ Особое место в скульптуре занимают художественные надгробия — как памятники отдельным лицам, так и мемориальные ансамбли. Знаменитые древнеегипетские пирамиды были погребальными сооружениями: в каждой из них, кроме зала для поминальных обрядов и колодца, в который опускали набальзамированное тело, имелась комната, где устанавливали статую умершего. В античной Греции над могилами воздвигались мраморные стелы, вертикальные плиты или столбы с рельефными изображениями — эти стелы элегичны, от них исходит настроение тихой грусти. Примечательны этрусские погребальные саркофаги и урны: их крышки украшены фигурками воинов, изображением человеческих голов и лежащими статуями — головы и торсы этих статуй вылеплены объемно, нижняя же их часть, прикрытая одеждой, кажется совсем плоской, бесплотной.
В Западной Европе в течение многих веков над могилами богатых и знатных людей, которых обычно хоронили в соборах, ставили гробницы, щедро украшенные скульптурой, или рельефные плиты. Многие из этих надгробий приобрели значение художественных памятников. Самым значительным из них является созданная Микеланджело усыпальница Медичи при флорентийской церкви Сан Лореицо (1520—1534). На покатых саркофагах лежат четыре аллегорические фигуры: «Утро», «День», «Вечер» и «Ночь». Все они уже познали страдания и радости, все они разочаровались в жизни. «Отрадно спать, отрадней камнем быть. О, в этот век, преступный и постыдный, не жить, не чувствовать — удел завидный. Прошу, молчи, не смей меня будить», —так, в стихах объяснял идею одной из этих фигур скульптор. Кроме них, в сакристии находятся статуи Лоренцо и Джулиано Медичи, оба кажутся утомленными и внутренне опустошенными — ни один из них не сумел осуществить при жизни задуманного. И от аллегорических фи-« гур, как бы с трудом удерживающихся на своих покатых ложах, и от статуй Медичи, стесненных неглубокими и узкими нишами, исходит ощущение напряженной скованности. Но если в аллегориях оно переходит в чувство безнадежности, то в человеческих образах этой безнадежности противопоставляется достоинство и мужество. Не только о трагическом конце жизни, но и о силе человеческого духа, поднимающегося над смертью, рассказывает сакристия Микеланджело. В Киевской Руси скульптурой иногда украшались саркофаги знати: в Софийском соборе в Киеве хранится саркофаг Ярослава Мудрого, покрытый рельефами религиозного характера. Но наивысшего расцвета русская мемориальная скульптура достигла много позже — в конце XVIII — начале XIX в. Тогда был выработан тип надгробия, в котором архитектурная форма (колонна, плита, обелиск или стела) дополнялась аллегорическими фигурами, олицетворяющими плачущих муз, гениев с потушенными факелами или добродетелей, склоняющихся у гроба. Нередко изображались так же эмблемы смерти: песочные часы, лиры с порванными струнами, задрапированные траурными тканями урны. Такую скульптуру можно увидеть на московском Новодевичьем кладбище и в ленинградской Александро-Невской лавре — наших крупнейших некрополях. В советской мемориальной скульптуре тоже нередко встречаются аллегории. На могиле Собинова — белый мраморный лебедь с беспомощно распростертыми крыльями и изогнутой, словно в смертельной муке, шеей. На могиле Пришвина — сказочная птица Сирин. В надгробии советскому живописцу Сергею Герасимову (1970) — гармонически-прекрасная фигура спящего подростка, полулежащего на могильной плите; он будто летит куда-то во сне: закинутые за голову руки, раскованность мышц и мускулов, приподнятость большей части фигуры над плитой — все создает ощущение внутренней окрыленности, легкого и чуть тревожного полета (скульптор Екатерина Белашова, 1906—1971). Мемориальная кладбищенская скульптура эмоциональна, почти всегда лирична (она обращается к чувствам тех, кому дороги умершие) и часто портретна Лирически-проникновенен портретный памятник Е. Н. Немирович-Данченко, созданный в 1939 г. Шадром. Черная мраморная стела служит основой и фоном для горельефного портрета актрисы: ее лицо и руки исполнены из белого мелкозернистого мрамора, одежда — из крупнозернистого, сероватого. Светлая тень словно уходит в черный мрак — стела становится символом смерти Немирович-Данченко изображена со спины, но лицо ее обращено в профиль, кажется, что уходящая приостановилась на мгновение, чтобы бросить последний взгляд на жизнь, с которой она расстается. С безукоризненным сходством передает Шадр облик актрисы, характерные линии лба, крыльев носа. Грустные глаза, полуоткрытые губы, предостерегающе поднятая рука, взволнованные складки одежды, контрастирующие с плавным силуэтом фигуры, — все вылеплено с высоким артистизмом и покоряющей чистотой. В интимном памятнике этом есть нечто, обращенное ко всем людям, — очищенность от повседневной суеты, убежденность, что в душе и в памяти должно сохраняться только хорошее, светлое. После первой мировой войны начали ставить памятники не только над могилами отдельных людей, но и над братскими — солдатам определенной дивизии, погибшим в том или ином сражении, при защите того или другого города. Среди этих памятников были и аллегорические, тяготевшие к классическим образцам, и реалистические, строго и правдиво отображающие происходившие события. Но все прогрессивные художники, в какие бы формы они ни облекали свои мысли, были едины в стремлении восславить мужество и в противостоянии жестокости и агрессии. «Создать вечно человеческое, возбудить сильное чувство, взволновать сердца людей», — так определял их задачу Майоль. Силой заключенного в нем трагизма, глубиной сочувствия к людям потрясает памятник погибшим жителям Магдебурга, сделанный в 1929 г. Эрнстом Барлахом. Очень реалистический, даже отчасти документальный {в нем можно разглядеть покрой солдатской униформы, бинты на ранах), он поднимается до высоты символа: рассказывая об «окопной правде», взывает к общечеловеческому разуму и совести. Трое воинов смыкаются вокруг креста над могилой павшего. В центре во весь рост стоит молодой офицер, раненный в голову, около него пожилой ополченец и юноша, почти мальчик. По их позам и лицам видно, что они готовятся к скорой смерти — они намерены держаться до последнего патрона, но не надеются выжить. У их ног аллегорические полуфигуры, олицетворяющие отчаяние, нужду и смерть — смерть изображена в виде скелета со стальным шлемом на голове. Все застыли в скорбном молчании. Это молчание, создающее напряженно-патетическое настроение памятника, и суровый взор офицера, полный одновременно горечи, страдания и презрения, современники Барлаха воспринимали, как обвинение и суд над теми, кто затеял и развязал войну. Не случайно фашисты выкинули этот памятник из Магдебурского собора, и он возвратился на свое место лишь после победы над гитлеризмом. Много мемориалов появилось после второй мировой войны. В Советском Союзе, Югославии, Бельгии, Польше, Германской Демократической Республике — мемориалы везде призывают к сопротивлению реакции и фашизму. В яростном порыве заносит над головой меч богиня Победы, символизирующая восставшую и непокоренную Варшаву. В Пловдиве возвышается памятник советскому солдату-освободителю. В Волгограде, на Мамаевом кургане, Родина-мать созывает своих сыновей на битву за правое дело. На месте бывших фашистских концлагерей установлены памятники жертвам фашизма — невозможно переоценить их воспитательную роль для юношества и будущих поколений. Гигантскую печь крематория напоминает монумент в Освенциме, в Польше. О восстании узников рассказывает скульптурная группа в Бухенвальде, в Германской Демократической Республике. Несломленному человеческому духу посвящен памятник генералу Карбышеву в Маутхаузене, в Австрии.
Литература: Скульптурная живопись - О. П. Воронова, Знание, 1981 год.
От: Bira,
Скрыть комментарии (0)
Похожие темы:
|
